Марк Дворецкий

(перевод с английского Александра Шаламанова)

 

Критический подход

Часть 1

 

О совершенствовании, месте в нем дебютной подготовки и способах улучшения своей игры

 

1. Компоненты успеха

Михаил Ботвинник давал следующее определение факторов, определяющих силу игры и перспективы любого шахматиста:

● Природный шахматный талант

● Хорошее здоровье и запас энергии

● Целеустремленность и борцовский характер

● Специальная шахматная подготовка.

Из этих четырех факторов, только первый (природный шахматный талант) не поддается контролю и дается от природы.

Остальные можно развить; здесь все – или почти все – зависит от самого игрока и тех, кто ему помогает (тренера, родителей, друзей).

Обратите внимание, что по Ботвиннику чисто шахматная подготовка является лишь одним фактором, конечно, весьма важным, но не более, чем все остальное. Необходимость формирования полноценной личности проиллюстрирована следующей диаграммой, которая была предложена много лет назад для подобных целей Наполеоном Бонапартом:

 

 

На этом графике по горизонтальной оси показано шахматное мастерство игрока, а по вертикальной – его личные качества (характер, запасы энергии и т.п.). Практическая сила шахматиста и уровень его достижений эквивалентны производному квадранта проведенных таким образом линий, измеряемых в согласованных определенных образом единицах.

Предположим, что 10 единиц это максимально возможная величина. Игрок с усредненным развитием обоих компонентов (5 из 5) достиг бы уровня достижений, равного 25; игрок с чисто шахматными способностями прекрасного уровня (9) и низкими личностными качествами (2) будет иметь значительно более низкий результат – 18.

Также полезно отметить следующее: для такого игрока шаг вперед в чисто шахматном отношении (что, конечно, совсем не просто сделать с учетом уже высокого уровня) дало бы ему совсем незначительное продвижение вперед – всего два пункта. Но даже один небольшой шажок вперед в области, где он отстает, дало бы ему в результате гораздо больший кумулятивный эффект (3 x 9 = 27).

Конечно, эта диаграмма является многозначной: мы можем использовать в ней (с одинаковыми коэффициентами или с поправкой) одновременно несколько компонентов.

Та же логика будет верной, если мы разместим вдоль оси координат и другие важные факторы. Например, по горизонтальной оси можно расположить фактор знания дебютной теории, а по вертикальной – мастерство в других стадиях игры. Не думаю, что слишком сильно ошибусь, если предположу, что почти для каждого – юниоров, гроссмейстеров – горизонтальная компонента будет значительно длиннее вертикального. Сделанные выше выводы заставляют задуматься над тем, что такой перекос вряд ли оправдан, что он задерживает развитие шахматиста, и что наиболее эффективным способом повышения мастерства является никак не сфера дебютной теории. Следует более детально рассмотреть эту проблему.

 

2. Роль дебютной теории

 

Известные мастера и гроссмейстеры неоднократно пытались меня убедить, что все или почти все время на подготовку должно отводиться работе над дебютом. Такой подход меня всегда удивлял. Давайте вспомним, сколько раз вы или ваши ученики теряли очки из-за проблем в дебюте и сколько – из-за других проблем на более поздней стадии. Я уверен, что вы согласитесь, что исход игры решается в середине игры и эндшпиле гораздо чаще, чем в дебюте. И именно в этих областях легче всего достичь существенного прогресса, что, несомненно, приведет впоследствии к быстрому и надежному росту общей силы игры.

Эти соображения являются верными даже для очень сильных игроков, поэтому они должны быть еще более верными в отношении юных.

И, тем не менее, фанатичная преданность работе над дебютом легко понятна.

Во-первых, каждый шахматист имеет пробелы в своем дебютном репертуаре, которые он хотел бы устранить. Вот что говорит об этом шотландский гроссмейстер Джонатан Роусон в своей содержательной книге «Шахматы для новичков», посвященной аспектам психологии и обучения в развитии шахматиста.

«Я помню, как мой первый шахматный наставник мф Дональд Холмс, когда мне было 14 лет и у меня был рейтинг около 2000, советовал мне на некоторое время оставить занятие дебютной теорией и сконцентрировать усилия на улучшении счетных способностей. В то время мой репертуар меня вполне удовлетворял и включал шевенингенский вариант с порядком ходов Тайманова и схемы защиты Грюнфельда черными и 1.е4 белыми. Я записывал дебюты на бумагу и несколько гордился этими вариантами, главным образом, потому, что чувствовал, что они были моими. Во всяком случае, я ответил Дональду, что я скоро начну работать над счетными способностями, но сначала мне надо «завершить» свой дебютный репертуар и убедиться, что нет проблем с дебютами. Он рассмеялся и немедленно сообщил мне, что я никогда не смогу этого достичь».

Его тренер был совершенно прав: не успеешь решить любую дебютную проблему, как тут же появляется новая. Можно бесконечно расширять и углублять свой дебютный репертуар, но сама теория не стоит на месте – постоянно играется все больше партий, важных для дебютных вариантов, которые мы подготовили.

Во-вторых, мы знаем, что плоды дебютной подготовки можно использовать в каждом новом турнире, в котором мы играем, в то время, как работа над другими аспектами игры носит более абстрактный характер. Большинство миттельшпильных и эндшпильных позиций, которые мы так тщательно исследуем дома, вряд ли могут встретиться на практике.

Считая так, шахматисты забывают, что дебютная стадия рано или поздно заканчивается. Даже если исход данного дебюта благоприятный, рано или поздно нам придется ход за ходом искать самое лучшее продолжение и решать одну проблему за другой – позиционную или тактическую, техническую или психологическую. И то, как шахматист решает эти проблемы имеет гораздо большее влияние на результат партии, чем позиция, возникшая после дебютной дуэли. В конечном счете проигрывает тот, кто ошибется последним.

На многих соревнованиях – как правило, на детских и юношеских турнирах – я наблюдал все время одну и ту же картину. Игроки проходят через дебютную стадию «по последнему слову теории» и иногда даже применяют свои собственные новинки. Но примерно через полчаса-час, происходит большое изменение ситуации. Уровень игры резко падает; над элементарными ходами задумываются, позиционные и тактические ошибки следуют одна за другой.

И тем не менее, когда позднее партии разбирают, тренеры часто анализируют со своими подопечными лишь дебютную стадию, не обращая внимания на более серьезные проблемы.

В журнале «64 –Шахматное обозрение», №4 за 2002 год, я встретил статью гроссмейстера Евгения Свешникова, известного дебютного теоретика и исследователя. Я приведу небольшой фрагмент этой статьи, написанной после чемпионата России среди юниоров 2002 года в Дагомысе.

«Позвольте рассказать о подготовке моего 13-летнего ученика из Челябинска, Сергея Трофимова. Вот партия, которую он сыграл два года назад.

 

S. Trofimov – Y. Krivoborodov

Kazan 2000

1 d4 d5 2 c4 c6 3 cd cd 4 Nc3 Nf6 5 Nf3 Nc6 6 Bf4 Bf5 7 e3 e6 8 Bb5 Nd7 9 Qa4

Rc8 10 0-0 a6 11 Bxc6 Rxc6 12 Rfc1 Be7 13 Nd1?!

 

 

 

13…b5 14 Qb3 Qc8? (лучше было 14…Rc4) 15 e4! de 16 d5 Rc4 17 Nd4 Nc5 18 Rxc4! bc 19 Qxc4 ed 20 Qxd5, и белые выиграли.

 

Трофимов признался, что выбрал этот вариант, следуя одной из партий Широва. В базе данных мы нашли партию А.Широв – Д.Комаров (Боржоми, 1988), но игра Комарова была неубедительной: 13…b5 14 Qb3 Qb6?, быстро проигрывая. 14…Rc4 было бы гораздо сильнее и после 15 Nd2 Qa5 16 Nc3 Rb4 17 Qa3 Ra4! 18 Qb3 Rb4, белые могут надеяться лишь на ничью, но у черных есть и другие возможности. Но, если бы белые пожертвовали пешку ходом 17 Qd1?! Rxb2, то после этого ни 18 e4, ни 18 a4 не смотрятся убедительно. Поэтому я рекомендовал Сергею попробовать что-нибудь другое…

Я рекомендовал Сергею сыграть 13 Ne2!? Мы проверили ход на компьютере: черные совсем не плохо стоят и шансы, что Егор Кривобородов ошибется, были призрачно малы. Он сильный игрок и его тренер, известный мастер и теоретик Владимир Лепешкин был, конечно, прекрасно знаком с благоприятной оценкой варианта. Скоро я увидел «дыру» в дебютной подготовке Егора и предложил Сергею на выбор либо свой ход, либо сымпровизировать за доской, избрав что-либо другое. Он избрал мой вариант и вскоре сам понял за доской, насколько простирались теоретические познания Лепешкина и Кривобородова…

 

Вот партия в Дагомысе, в которой встретился подготовленный вариант.

S. Trofimov – Y. Krivoborodov

Dagomys 2002

(Первые 13 ходов те же, что и в партии сыгранной в Казани в 2000 г.)

13 Ne2 Qb6 14 Rxc6 bc 15 Rc1 Bd3 16 Qd1 Bg6! (После 16…Bxe2 17 Qxe2 у белых небольшое преимущество) 17 Qa4 Bd3 18 Qd1 Bg6 19 Qa4 Bd3 Ничья.

Можно ли партию назвать творческой? В ней не было ни одного нового хода! Но в ней мы видим серьезную работу по подготовке, проведенную игроками и их секундантами с использованием опыта нескольких поколений шахматистов».

Проанализируем ее подробно. Давно известно, что после 13 Ne2 черные полностью уравнивают, сделав пару точных ходов. Свешников понимал, что противник, скорее всего, знает оценку теории. Так что же тренер рекомендует (или даже позволяет) своему юному подопечному сделать, чтобы фактически уклониться от борьбы – быть готовым завершить белыми партию форсированной ничьей прямо в дебюте? Разве при таком подходе кто-нибудь сможет научиться играть цельные партии? Почему бы не предложить юному шахматисту вести борьбу в любой из проблемных позиций вместо того, чтобы пытаться поймать противника на дебют? Для меня объяснение выглядит простым: более чем вероятно, что Сергей (не без влияния тренера) переоценивает роль дебюта и поэтому не стремится к плаванию в нестандартных дебютных водах.

Когда эти мои слова были опубликованы в сборнике материалов для Всероссийской конференции тренеров, естественно, что они вызвали резкое недовольство гроссмейстера Свешникова, и у нас состоялась долгая полемика. В ход были пущены самые разные аргументы – некоторые из них не имели ничего общего с темой дискуссии. Все же квинтэссенцию разногласий можно очень быстро понять. По мнению Свешникова, он не заслуживает никакого порицания, потому что выполнял свою роль в условиях ограниченного времени и достаточно профессионально, поскольку Трофимов был не единственным его учеником, которого надо было подготовить к партии. Он верно отметил сомнительность варианта с ходом 13 Nd1 и предложил вместо этого более безопасный способ игры. Однако я уверен, что работа детского тренера не должна сводиться к роли дебютного консультанта. На этом уровне объективная сила предлагаемых дебютных рекомендаций не главное – гораздо важнее научить юного шахматиста умению безоговорочно стремиться к борьбе, не боясь каких-либо дебютных сюрпризов.

Читатель вправе выбрать для себя одну из наших точек зрения.

А сейчас еще слово о ранее упомянутой партии. В 2000 году я эпизодически консультировал Егора Кривобородова. На одной из наших сессий, прежде чем он продемонстрировал мне свою последнюю партию (ту, что мы обсуждаем), мальчик отметил, что проиграл, потому что «попал в дебютную ловушку».

Показывая начальные ходы, Егор объяснил, что белые не могут брать пешку a7 на десятом ходу (10 Bxc6 Rxc6 11 Qxa7 Qc8! 12 Qa5 Ra6 и т.д.). Конечно, я уже не помню всех вариантов, хотя однажды я сам играл эту систему и мои ученики также успешно ее применяли. В то время ход 13 Ne2 считался основным. И после 13…Qb6 14 Rxc6 bc 15 Rc1 Bd3 16 Qd1 Сергей Долматов продолжал в трех партиях 16…Bxe2 17 Qxe2 0-0 с дальнейшим Rc8 и набрал два очка – поэтому я менее, чем согласен с оценкой его Свешниковым. Но суть не в этом.

Я знал, что могло бы произойти после 13 Ne2, как и Егор, но ход 13 Nd1 (сработал и кажется впервые был применен в 1986 году гроссмейстером Александром Шабаловым) его поставил в тупик. Именно это он подразумевал, сказав, что «попал в ловушку». Хотел бы я попадать в эту ловушку каждый день! Разве такой ход может быть опасным? Разумеется, острые дебютные варианты, где надо внимательно отслеживать каждую новую идею, существуют. Но это вряд ли применимо к таким мирным системам.

«Но мой тренер сказал, что в базе данных есть партии с этим ходом и я должен их посмотреть», - ответил Егор. Так что это означает, что по мнению тренера, десятилетний мальчик проиграл партию, так как не посмотрел в базе данных партии с ходом 13 Nd1. OK, смотрим дальше.

 

 

 

13…b5 Хороший ответ. После 13 Ne2, однако, это было бы плохо, так как после того, как ферзь отступит на d1, белые овладевают линией «c».

14 Qb3 Qc8 Конечно, серьезного изучения заслуживает 14…Rc4 – подобным образом было сыграно много партий. Но ход ферзем также выглядит естественно и не заслуживает критики.

15 e4! Острое продолжение: белые начинают борьбу за линию «c». Здесь черные могли сыграть 15…Bxe4 16 Rxc6 Qxc6 17 Rc1 Qa8 18 a4 Bxf3 19 gf (Shabalov – Khalifman, 1987)

Белые владеют инициативой, которая компенсирует пожертвованную пешку, но у черных определенная контригра.

15…de 16 d5!? На более спокойное 16 Rxc6 Qxc6 17 Rc1 может последовать либо 17…Qa8,  либо 17…Qd5.

Но здесь 16…ed? Проигрывает из-за 17 Nd4. Однако ничего фатального еще не произошло, у черных имеется защита. Единственная неприятность это то, что Егор просмотрел ход противника. И предыдущий ход…

16…Rc4! 17 Nd4

 

 

 

 

Вот когда партия была решена. После 17…Nc5?? 18 Rxc4! bc 19 Qxc4 белые получили огромное преимущество.

Рассмотрим позицию после 17 Nd4. Черные все защитили. Им надо было выбрать одно из трех возможных продолжений: 17…Bf6, 17…Qc5 или 17…0-0 и игра еще далеко не решена. Последний из трех ходов, пожалуй, наиболее безопасный: на 18 Nc6? Bf6 19 Rxc4 bc 20 Qxc4 у черных есть ответ 20…Nb6.

Почему же черные проиграли? Разумеется, не потому, что не знали про ход 13 Nd1!. Конечно же, нет – для своего возраста ребенок знал свой дебют достаточно хорошо. Гораздо важнее было то, что он имел явную слабость в тактике: черные просмотрели прорыв в центре (что, к счастью, было не смертельно), а затем связку коня после 18 Rxc4. Вот в чем причина поражения.

Так что же более важно для десятилетнего шахматиста? Изучать в базе данных партии с ходом 13 Nd1 или тренировать тактическое мастерство и расчет вариантов?

Для меня, да, думаю, и для вас, ответ очевиден. Сосредоточиваясь на дебютах, что неизбежно влечет отставание в других элементах совершенствования (время, в конце концов, не беспредельно!), означает, что тренер неважно работает с учеником: он его дезориентирует.

Ниже следует пример на эту же тему, только сейчас игроки несколько постарше и играют в мастерскую силу. Голландский юниор, игравший черными, показал мне недавно проведенную партию.

 

Barendse – van Delft

Groningen 1997

1 e4 c5 2 Nf3 Nc6 3 d4 cd 4 Nxd4 Nf6 5 Nc3 d6 6 Bg5 e6 7 Qd3 Be7 8 0-0-0 Nxd4 9

Qxd4 0-0 10 f4 Qa5 11 Bc4 Bd7 12 e5 de 13 fe Bc6 14 Bd2 Nd7 15 Nd5 Qc5 16 Nxe7+

Qxe7 17 Rhe1 Rfd8 18 Qg4 Nf8 19 Bd3 Rxd3 20 cd

 

 

Одна из дебютных «табий»: часто встречающаяся в практике жертва качества. Обычное продолжение здесь 20…Qd7, атакуя пешку d3 с намерением сыграть 21…Qd5 с двойным ударом на a2 и g2. Если 21 Kb1 Qxd3+ 22 Ka1, то 22…h5! 23 Qxh5 (23 Qe2 Qg6 с прекрасной позицией у черных) 23…Ba4! и вариант 24 b3 Qd4+ 25 Kb1 Bb5 опасен для белых.

Сильнее 21 Bb4 Qd5 (21…Ng6? 22 Bd6) 22 Bxf8! Rxf8 23 Kb1 Qxg2 24 Qxg2 Bxg2 с несколько худшим, но защитимым эндшпилем у черных. Это продолжение, к примеру, встретилось в партии Adams – Kramnik, Moscow Olympiad 1994.

Восемнадцатилетний Мерийн ван Дельфт избрал редкий ход, очевидно, подготовленный в домашней лаборатории, изучая этот вариант. 20…Qc5+!? 21 Kb1 Qd5

Избрав иной маршрут к полю d5, черные избежали размена “плохого” чернопольного слона за коня на f8, что в пользу белых. Если сейчас 22 Bb4, то последует 22…Ng6! (атакуя пункт e5) 23 Bd6 (23 Qe4!?) 23…Qxg2, и позиция черных явно лучше, чем та, которая возникает в конце вышеупомянутого теоретического варианта.

И все же было бы неправильно считать эту дебютную идею усовершенствованием. Во-первых, белые могли ответить на шах ферзем ходом 21 Qc4. Размен ферзей улучшает пешечную структуру белых и после 21…Qf2 22 Rf1!? Qxg2 23 Qf4 черным, вероятно, придется защищать пункт f7 весьма пассивным ходом 23…Be8. И, во-вторых, в позиции, получившейся в партии, у белых есть ход 22 Qe4!, и за качество трудно получить что-то больше, чем пешку.

Далеко не разрешив поставленную перед ними дебютную проблему белые совершают ужасную ошибку, которая остается безнаказанной. 22 g3?? Qxd3+ 23 Ka1 h5?? Элементарное 23…Bf3 сразу бы закончило игру.

Обратите внимание: дебютные ходы были исполнены на уровне близком к игре ведущих гроссмейстеров мира. Но, как только дебютные познания закончились, посыпались глупейшие ошибки. Так что же делать юному игроку дальше: продолжать совершенствовать свой дебютный репертуар или переключиться на работу над другими элементами?

Как объяснить глупую ошибку играющего черными? Очевидно, его подвела склонность к рутинным действиям. Мерьин запомнил, что после того, как белые отдадут пешку d3 (в варианте 21 Kb1 Qxd3+ 22 Ka1), ход h7-h5! очень сильный, и сделал, не задумываясь, аналогичный ход.

Конечно, знание теории необходимо. Но, во-первых, только часть времени совершенствующегося шахматиста должна посвящаться изучению ее (чем игрок сильнее и более опытен, тем меньше времени следует отводить на это). И, во-вторых, игрок никогда не должен становиться рабом дебютной теории. Что важно, так это знать, как использовать ее, чтобы самому решать проблемы, возникающие за доской. Именно это было сделано в следующей партии, которую играл 11-летний Саша Рязанцев, который в то время был моим учеником. Я работал с ним всего два года (начиная с 11 лет); за это время он выиграл чемпионат мира среди юниоров до 12 лет и чемпионат Европы среди юношей до 14 лет.

 

Werner – Riazantsev

Moscow 1998

1 Nf3 Nf6 2 c4 g6 3 Nc3 Bg7 4 e4 d6 5 d4 0-0 6 Be2 e5 7 d5 a5 8 0-0 Na6 9 Bg5 h6 10

Bh4 Qe8 11 Nd2 Bd7

 

 

Позиция после 12 b3 Nh7 13 a3 получается в одном из основных вариантов системы Петросяна староиндийской защиты. Общепринятым продолжением черных является 13…h5, но план с продвижением f7-f5 тоже выглядит неплохо и именно этот план собирался проводить Рязанцев. Ему была известна партия Yusupov – Kasparov (Barcelona 1989), в которой чемпион мира применил интересную позиционную жертву качества: 13…f5 14 ef gf!? 15 Bh5 Qc8 16 Be7 Re8 17 Bxe8 Qxe8 18 Bh4 e4 19 Qc2?! (19 Rc1 Nc5 20 Rc2! Выглядело лучше, но даже здесь после 20…Nf6 21 Ne2 Nh5 у черных была достаточная компенсация за пожертвованный материал) 19…Qh5 20 Bg3 Rf8 21 Bf4? (21 f4) 21…Qg4 22 g3 Ng5 и у черных уже лучше.

Когда Саша показывал партию, то объяснил мне, что ему не понравилась взятии слоном на f5, потому что тогда черные бы уступили противнику важное поле e4. Но так ли это? Если, например, белые отвечают на 14…Bxf5 ходом 15 g4!?, то тогда черные могут играть 15…e4! 16 Rc1 e3! С неясными осложнениями.

Такое обсуждение только что сыгранной партии с тренером помогает молодому игроку расширить свой арсенал технических приемов. Всегда неплохо дать ученику понять для себя, является ли идея, которую предлагает тренер (в данном случае известный прием дебютной теории), правильной или нет, и является ли она приемлемой для него.

12 Rb1?! Nh7 13 b3

Рязанцев погрузился в размышления, обнаружив, что планируемая жертва качества уже не будет столь эффективной: 13…f5 14 ef gf? 15 Bh5 Qc8 16 Be7 Re8 17 Bxe8 Qxe8 18 Bh4 e4 19 Ne2! с преимуществом белых (при ладье на a1 у белых бы не было этого хода из-за 19…Bxa1 20 Qxa1 Qh5). Ему не хотелось переходить на план с h6-h5, и что же в этом случае делать? Вскоре решение было найдено.

13…f5 14 ef Bxf5!

Превосходно! Саша преодолел свой стереотип, связанный с препятствием сдаче пункта e4. Он увидел, что 15 Nde4? Невозможно ввиду 15…Bxe4! 16 Nxe4 Rf4 с выигрышем фигуры. А если белые не смогут этого сделать, то, значит, просто потеряли темп.

15 Rc1 Bf6!?

Опять же неплохой замысел: черные избавляются от «плохого» слона. На 16 Bg3 он собирался сыграть 16…Bg5, связывая коня и удерживая его на пункте e4. После 17 f3?! (17 h4) 17…Nc5 у черных явное преимущество. И он бы все равно получал прекрасную позицию после простого 15…g5 16 Bg3 Nc5.

16 Bxf6 Nxf6 17 g4!

Практически вынуждено, иначе черные бы завладели сильнейшей инициативой.

17…Bd7 18 f3

18 Nde4?! Nxe4 19 Nxe4 b6 20 Qd2 Rf4 21 f3 Nc5 было бы хуже.

18…Kg7 19 Bd3 Qe7

Шансы примерно равны. В конце концов, эта небезошибочная партия закончилась победой черных.

А сейчас по поводу еще одной, но, по моему мнению, ошибочной причине, которую многие люди приводят, как оправдание своего нежелания перестать работать над дебютом.

«Теперь, когда распространены компьютерные базы данных, значительно увеличилась доступность массива дебютной информации и скорость ее получения; стало труднее следить за развитием современной теории и держать в голове огромный поток необходимой дебютной информации – вот почему роль дебютной подготовки приобретает сегодня такое значение».

Но, в самом деле, помимо этих факторов, усложняющих работу над дебютом, есть также и другие факторы, действующие совсем в другом направлении. Благодаря компьютерам требуется гораздо меньше времени, чтобы найти и систематизировать необходимые партии; стало проще аккумулировать информацию и хранить результаты анализа.

Увеличение потока информации в связи с компьютерными базами данных совсем не означает, что эта информация стала более важной; это значит просто, что необходимо выработать новые и более эффективные возможности работы с ней.

Сказать по правде, целенаправленная работа над пополнением дебютной информации всегда приносит шахматисту, в большей или меньшей мере, пользу; и этот процесс бесконечен. Но в миттельшпиле и эндшпиле, рано или поздно, мы всегда приходим к моменту насыщения: новое знание (и здесь я говорю только о знании конкретных приемов) после этого не влияет на игровой потенциал. Например, если игрок изучает ряд позиций с жертвой слона на h7, чтобы понять основные мотивы этой комбинации, новые примеры по этой теме вряд ли могут внести что-то новое в его понимание (несмотря на то, что иногда полезно их повторно просмотреть, так как повторение мать учения).

После того, как вы хорошо овладеете основами теории эндшпиля, не будет необходимости снова тратить много времени тщательное изучение и запоминание новых, еще более конкретных позиций: они вряд ли возникнут в партии и мало что дадут в отношении улучшения эндшпильной техники.

Поэтому у игроков, которые уже достигли высокого уровня мастерства игры в миттельшпиле и эндшпиле, дальнейший прогресс в этих сферах становится все более проблематичным. И, соответственно, для них вырастет роль дебютной подготовки: именно здесь они смогут переиграть сильного противника и, в то же время, резонно предположить, что они не сделают решающих ошибок на более поздних стадиях.

Однако, я уверен, что такое предположение верно лишь (однако, с серьезными оговорками) для ограниченного круга одаренных шахматистов. Практика показывает, что даже гроссмейстеры делают много ошибок в середине игры и эндшпиле, причем ряд достаточно примитивных. И не надо далеко ходить в поисках примеров: просмотрите отчет о любом завершившемся турнире, в любом журнале или на сайтах Интернет.

Вот хорошее тому подтверждение: учебный пример из эндшпиля, который я встретил, просматривая свежий выпуск русскоязычной газеты  «Шахматная Неделя»  в конце 2005 года. Партия была сыграна двумя сильными гроссмейстерами.

 

Galkin – Timofeev

Russian Championship – Upper League, Kazan 2005

 

 

 

Артем Тимофеев упрямо пытался выиграть в примерно равном окончании и в последний момент его противник ошибся. У белых была простая ничья после продвижения пешки g при поддержке короля. Действительно, немедленное 44 Kf3?? было бы ошибкой из-за  перекрытия 44…Rxh3+ 45 Kf4 Ra3, но сначала белые могли отдать ладью за пешку 44 Rxa2+ Kxa2 и лишь потом сыграть 45 Kf3. И даже 44 Kd2 a1Q (44…Rxh3 45 Rb6+) 45 Rxa1 Kxa1 46 Ke3 было бы более точным, так как здесь черный король расположен несколько в стороне – на поле a1, а не на a2. В этом случае этот факт ничего не значил, но очень важно работать над своей техникой, чтобы не проходить мимо таких «мелочей» – в эндшпиле каждый темп может иметь значение.

Александр Галкин решил сделать ничью по-другому.

44 Rb6+?! Kxc2 45 Ra6 Kb2 46 Rb6+?

Еще не поздно было сыграть 46 Rxa2+! Kxa2 47 Kf3 Kb3 48 g5 Kc4 49 Ke4! (единственное!

– важно «отталкивать плечом» короля противника) 49…Re8+ 50 Kf5 Kd5 51 g6 Rf8+

52 Kg5 Ke6 53 g7 and 54 Kg6 с ничьей.

46…Kc3! 47 Ra6 Rxh3!

Белые просматривают стандартный тактический удар: «рентген». После 48 Rxa2 Rh2+ 49 Kf3 Rxa2 король черных помогает ладье задержать пешку g. А если 48 g5 (в надежде на  48…Rh1? 49 Rxa2 Rh2+ 50 Kf3 Rxa2 51 Ke4! =), то тогда последует 48…Kb2! и теперь король белых отрезан от пешки, что решает партию.

Комментируя эту партию, опытный гроссмейстер Алексей Кузьмин до этого момента правильно описывал суть происходящего. После этого, по его мнению, не происходило ничего примечательного. Что же, давайте посмотрим: 48 Ra3+ Kc4?

Нелогичный ход. Хотя он и не упускает выигрыша, все же сильно его затрудняет. Ладья может поддержать пешку «а» самостоятельно. Королю нечего делать на ферзевом фланге, его место, во всяком случае, на противоположном фланге. После 48…Kd4! 49 Ra4+ Ke5 50 Ra5 + борьба бесполезна: черные могут ответить или 50…Ke6 51 Ra6+ Kf7 или 50…Kf4

51 Rf5+ Ke4!.

49 Rxh3 a1Q 50 Rh5

Следующая пара ходов 50…Kd4 51 Rf5 оставлена без примечаний; Кузьмин сопроводил их таким рассуждением:

«Галкину оставалось только печально вздыхать: если бы его пешка была на g2, а ладья на f3 – и, если бы король мог попасть на поле f2, то тогда… Но в действительности разрозненные силы белой армии не в состоянии оказать сопротивления.»

 

В самом деле, широко укоренилось заблуждение, что против ферзя крепость можно построить только с помощью ладьи и пешки (не ладейной), если пешка находится на своем начальном поле. Это в действительности верно только в отношении центральной или слоновой пешки, но не коневой. При пешке на g3 и ладье на f4 можно сделать ничью (и без особого труда), если король расположен на поле g2 (при короле на g4 у черных очень сложный выигрыш). Но при пешке на g4 и ладье на f5 можно сделать ничью либо при короле позади пешки, либо впереди нее, на поле g5.

 

Я полагаю, что игроки, достигшие мастерской силы (не говоря уже о гроссмейстерах) должны добавить этот прием к своему арсеналу эндшпильной техники. Здесь нет ничего сложного, ничего, что бы требовало помнить длительный анализ: все, что надо знать, так это оценку важнейших вспомогательных позиций. Такой эндшпиль встречается на практике, правда, не часто; важно лишь знать ряд типовых положений.

Если бы эти два шахматиста знали о возможности создания крепости при пешке на g4, то выбрали бы более точный порядок ходов. Понятно, что если бы черные выбрали правильный 48-й ход, им было бы нетрудно найти, например, точный ход 50…Ke4. В партии их задача была гораздо более сложной.

 

Черные могли помешать созданию крепости путем 50…Qg1! 51 Kf3 Kc3 (на 51…Kd3 следует 52 Rd5+). Если 52 Kf4 Qf2+ 53 Kg5 Kd4, то ладья оказывается неудачно расположена (как уже отмечено, ничья получается при положении ладьи на f5). А если 52 Rf5, то тогда 52…Kd2 (король направляется в тыл противника и, в то же время, не дает белым перевести своего короля на поле g5: 53 Kf4? Qe3#) 53 Re5 Kd1 и черные выигрывают. Но не без труда, если не сказать большего!

Согласно компьютерной эндшпильной базе при лучшей игре обеих сторон мат следует только на семьдесят шестом ходу!

Выбор Тимофеева 50…Kd4? был ошибкой, которую его противник не использовал. Он мог сделать ничью путем 51 Kf2!. Например: 51…Ke4 52 Rf5 Qh1 53 Kg3 или 51…

Qd1 52 Kg3 Qg1+ 53 Kh3! Qe3+ 54 Kg2 (54 Kh4 Qf2+ 55 Kh3!) 54…Qf4 55 Kh3 Qf3+

56 Kh4 =.

После 51 Rf5? Qh1 игра действительно почти заканчивается. Быстро потерялась пешка и черным только пришлось показать технику игры ферзем против ладьи. И все же это не так просто, особенно, если учесть, что в таких ситуациях почти не остается времени на обдумывание. Вспомните, что Петру Свидлеру не удалось сломить сопротивление Бориса Гельфанда на чемпионате мира в Москве в 2001 году или что Александр Морозевич не смог обыграть Дмитрия Яковенко на турнире в Памплоне в 2006 году.

52 Kf2 Qh2+ 53 Kf3 Qh3+ 54 Kf2 (54 Kf4 Qe3#) 54…Qxg4 55 Rf3 Ke4 56 Re3+ Kf4

57 Rd3 Qh4+ 58 Ke2 Qh2+ 59 Kd1 Qb2 60 Ke1 Qc2 61 Rd2 Qc1+ 62 Ke2 Ke4 63 Rd8

Qc4+ 64 Kd1 Qa4+ 65 Ke2 Qb5+ 66 Kd1 Ke3 67 Kc2 Qc6+ 68 Kd1 Qb6 69 Rc8 Qb1+

Белые сдались.

 

Я думаю, что эти гроссмейстеры отводили тренировке эндшпильной техники всего 10-15% времени, которое они посвящают работе над дебютом. Если бы они знали теорию окончаний лучше, их мастерство в разыгрывании практических окончаний повысилось бы и, как следствие, значительно бы снизилось число таких оплошностей. И я, в самом деле, считаю, что это замечание относится почти к каждому шахматисту не в меньшей степени, чем к участникам только что рассмотренного окончания.

 

3. Принципы эффективной работы над техникой

 

Многие игроки отводят на изучение шахмат массу времени, а результат незаметен.  Очевидно, помимо массива работы не менее важно ее качество. Другими словами, «коэффициент отдачи».

Не верьте, если кто-то скажет вам, что знает правильный алгоритм для развития. Его нет, и эти декларации, в лучшем случае, самообман, а в худшем – сознательное стремление ввести учеников или читателей в заблуждение. Все мы отличаемся по количеству и характеру нашего таланта, причем у каждого свое сочетание достоинств и недостатков. Существует также большое различие во внешних обстоятельствах, которые или способствуют, или препятствуют нашему развитию.

К успеху ведут разные пути и невозможно, не зная всех обстоятельств, предсказать, какие из них окажутся наиболее эффективными – у каждого шахматиста свой путь.

А что действительно существует и над чем надо работать, так это те эффективные методики, техника индивидуальной или коллективной работы, которые могли бы для вас быть полезны. Имеются также общие принципы такой работы, которая предполагает эффективные способы ее организации и, кроме того, позволяют нам избежать стандартных ошибок.

Сейчас я укажу всего несколько важнейших принципов из многих, которым я, как тренер, всегда следовал. Их полезность доказана спортивными и творческими успехами многих моих учеников. Я сказал, что расскажу о них. Конечно, рассказать подробно обо всех в рамках одной статьи невозможно. Тем, кто хочет более подробно ознакомиться с ними, я рекомендую изучать мои книги, все из которых посвящены различным аспектам совершенствования шахматиста.

Я уже отметил, как важно обращать особо серьезное внимание не только на чисто шахматную подготовку, но также и на вопросы психологии и физической выносливости, вопросам полноценного развития личности. Я уже говорил о том, что время работы над шахматами не должно превращаться в одно лишь изучение дебютной теории.

Конкретная информация (варианты ли это, анализы или конкретные эндшпильные позиции) всего лишь необходимая отправная точка для дальнейшей работы. Изучение эндшпиля, и еще в большей степени, миттельшпиля состоит, главным образом, в знакомстве с эндшпильными и миттельшпильными идеями: общими и более конкретными принципами и концепциями, оценкой типовых позиций, техникой игры в самых разных ситуациях. Богатство и разнообразие арсенала идей, которым владеет шахматист, в большей степени, определяет его класс – и, на основе этого, силу его игры.

Самим шахматистам, особенно, молодым, иногда непросто отделить общие идеи от конкретного материала, который они осваивают и здесь помощь со стороны квалифицированного тренера становится достаточно существенной.

Еще раз взгляните на примеры в этой статье, и вам станет ясно, что, хотя их изучение и дало вам определенную конкретную информацию, смысл изучения, первое впечатление, с которым вам пришлось расстаться,  конечно, не сводилось только к этому.

Занятие шахматами нельзя сводить лишь к расширению багажа знаний, дебютных, миттельшпильных или эндшпильных, конкретных или более общих, по своей природе. Существует и иной вид совершенствования, не менее (и я глубоко убежден, что гораздо более) важный, чем просто поглощение информации. Я сейчас имею в виду то, как применять полученные знания, – способность находить верные решения в самых разных ситуациях, которые могут возникнуть на шахматной доске.

В вышеупомянутой книге Роусон приходит, помимо прочего, к тому же заключению:

 

«Честолюбивые игроки должны уделять гораздо больше внимания развитию своих навыков, чем пополнению знаний. Это значит, что упор в шахматных тренировках следует меньше делать на «восприятии нового» и гораздо больше – на «тренировке» и «практике», причем следует себя приучать мыслить».

 

Что подразумевается под «навыками» и что – под умением применять свои знания?

В первую очередь – приобретение таких базовых качеств, как комбинационное зрение, точный расчет вариантов и объективная оценка позиции, что, в свою очередь, определяется многими более конкретными навыками. Без них знания становятся бесполезными, поскольку они не могут применяться автоматически. Каждый раз надо вникать в конкретную ситуацию на доске – и она может очень сильно отличаться, по конкретным характеристикам, от ранее изученных позиций. При этом никак не обойтись без конкретного расчета и оценки.

И второе – усвоить общие (а, значит, прежде всего, психологические) принципы поиска нужного хода и принятия решений в разных ситуациях, которые возникают в ходе игры: таких, как атака и защита, реализация перевеса или способности переиграть соперника в примерно равной позиции и т.п.

Как же достичь успеха в любом из указанных направлений? Рецепт хорошо известен из других жизненных ситуаций (прежде всего, в сфере спорта): необходима целенаправленная тренировка.

Иногда игрок ясно понимает, что его слабым местом является, к примеру, расчет вариантов; или он недостаточно уверенно и инициативно действует в сложных позициях; или слабо реализует преимущество. Этот недостаток все время проявляется, приводя к потере важных очков и более низким занимаемым в турнире местам.

Что же делать? Ему следует сконцентрироваться на этой проблеме в течение определенного периода времени. Он должен анализировать свои партии, изучить книги, посвященные этой проблеме и систематизировать удачные примеры на эту тему… Очень полезно решать специально подобранные учебные позиции – но как же их найти? Вот почему в начале своей тренерской карьеры я начал подбирать специальные сложные упражнения, направленные на развитие технических умений и приобретение знаний, которые необходимы каждому игроку. Мои ученики активно использовали упражнения из моей записной книжки и это им помогло быстро и эффективно избавиться от своих недостатков, а также развить свои лучшие стороны.

 

Предоставим еще раз слово Роусону.

 

«Сейчас я считаю, что главной задачей шахматных тренеров должно быть направление процесса самостоятельных тренировок своих учеников, а не непосредственное их обучение. Лучшее, что вы можете для ученика сделать, так это подобрать для них интересные позиции и тщательно их проанализировать, чтобы понять, что ученик не заметил».

 

(Я считаю, что, фактически, есть еще и другие аспекты, где тренер может помочь ученикам; например, в постановке диагноза особенностей их стиля, их сильных и слабых сторон, с тем, чтобы разработать индивидуальную программу работы над шахматной техникой).

Упражнения из тренерского арсенала различаются не только по тематике или уровням сложности, но также по тому, как они используются. Они могут быть даны для решения в классе или в качестве домашней работы; они могут быть направлены на решение, анализ (то есть, передвигая фигуры на доске) или для разыгрывания (я говорил об этом виде тренировки в двух первых книгах своей серии «Школа высшего шахматного мастерства»).

Тренировка будет более эффективной, чем ближе она имитирует атмосферу реальной турнирной партии – и, соответственно, требует максимальной концентрации.

Вот почему есть смысл устраивать в классе соревнования между учениками одного и того же уровня силы. Шахматы – это, в конце концов, игра и использование игровых методов обучения наиболее естественно.

С этой же целью иногда имеет смысл установить систему «штрафов» за «проигрыши»: главным образом, в том случае, когда ученик совершает серьезные ошибки, хотя знает, как их избежать. У юных игроков в качестве штрафов могут использоваться различные физические упражнения, например, отжимания, приседания, пробежки и т.д.

К сожалению, немногие шахматисты тренируются регулярно. Большинство проводят свое время, лишь перерабатывая информацию. Многие утешают себя мыслью, что анализ дебютов в сочетании с турнирной практикой должен неминуемо привести к общему росту шахматного мастерства. Но я верю в это лишь отчасти. Шахматное мастерство включает много компонентов; для быстрого развития любого из них требуется (как в любом виде спорта) целенаправленная тренировка именно в этом направлении.